К нам приехал, к нам приехал… Аронофски дорогой.
Культовый режиссер современности Даррен Аронофски совсем не похож на какого-нибудь кинематографического гуру, и выглядит совершенно по-одесски: аккуратная бородка, кепи, очочки в тонкой оправе – ни дать, ни взять добропорядочный еврейский гражданин, один из тех, кого можно встретить на Осипова угол Успенской возле синагоги.
Аронофски действительно «немножко отсюда» — его дедушка родом из Киева, потом жил в Одессе, а сам Даррен родился и вырос в Бруклине, на Брайтон-бич, по сути – в маленькой Одессе.
В день приезда он попал на показ фильмов братьев Люмьер, сразу же был атакован фанатами, и терпеливо раздавал им автографы. Зато на следующее утро никто не помешал ему в тишине пить кофе возле отеля «Бристоль» и созерцать Пушкинскую, а затем отправиться на Привоз.
Даррен Аронофски провел на ОМКФ мастер-класс для начинающих киношников, и был, кстати, приятно удивлен качеством вопросов от молодежи и уровнем их знаний о кинематографе, а затем пообщался с журналистами на пресс-конференции.
О том, как меняется кино:
— Я думаю, что кино, каким мы знаем его последние сто лет, радикально меняется. Я даже не представляю, каким оно будет в следующие сто лет, но уверен, что визуальное повествование будет существовать всегда. Сейчас в США множество по-настоящему талантливых режиссеров переходят в телевидение. И их действительно захватывает этот процесс – создать увлекательное художественное повествование в сериалах. Посмотрим, сколько этот опыт продержится.
Что касается кино в обычном понимании – в нем должны быть истории, на которые людям не жалко будет потратить 2 часа своей жизни, истории, в которых зрители смогут что-то для себя открыть. И это тоже талант, есть люди, способные за 6 секунд рассказать гениальную историю.
Что касается интернета, то это палка о двух концах. С одной стороны – прогресс, с другой – трудно теперь вести людей в кино. А самое ужасное, если ты снял фильм, а зрители на сеансе пялятся в свои маленькие экраны.
О том, как все начиналось:
— Я горел огромным нетерпением много лет, хотел создать какой-то фильм. Я перепробовал множество разных путей. По разным причинам мои усилия не увенчивались успехом. И я начал снимать какие-то вещи, которые никто не мог запретить мне снимать. Я снял фильм «Пи» всего за 20 тыс. долларов. Мы писали письма всем своим друзьям и просили по 100 долларов. А они слали в ответ 150 и просили включить их в титры. Вот в тот момент мне следовало бы заняться интернетом – вы не представляете, каким богатым я был бы сейчас (смеется).
Большая часть моей работы заключается в том, чтобы хорошо делать домашнее задание – это предпродакшн. И вот, наверное, на этом
этапе как раз появляется то спонтанное решение, которое сподвигает делать какой-то фильм.
О скандальной «Любви» Гаспара Ноэ (был показан на ОМКФ в секции Фестиваль фестивалей) и внутренней цензуре:
— Для меня это кино очень далеко о того, что в моем понимании порнография. Гаспар Ноэ честен в своем высказывании. Ведь здесь нет ничего такого, чего бы мы не видели (речь о сексуальных сценах – прим. авт.), те, кому повезло в любви, получают это каждый день (улыбается). Но почему-то именно эта сфера обычной человеческой жизни плохо представлено в кино. А вот порнография и насилие – пожалуйста, во всех фильмах. У меня вопрос: почему позволительно убивать в фильме, без каких-то последствий, а показывать на экране любовь – зазорно? У нас в голове все поменялось местами, считается, что секс – это плохо, а насилие – нормально. Мне кажется, Гаспар Ноэ сумел снять романтичный сексуальный фильм о любви.
— Я даже не знаю, стеснялся ли я когда-нибудь что-то вставить в кино. Я даже иногда вставляю в фильм такие вещи, от которых большинству было бы неловко, но я стараюсь это исследовать. Всякая идея, которая приходит ко мне, меня возбуждает, и если мне страшно это отразить на экране, то тем более, это становится для меня провокационным.
17.07.2015