Ностальгия на большой сцене

«О любви… без слов» — так называется свежая постановка Украинского театра, завершающая нынешний сезон. Это спектакль действительно без единого слова, состоящий исключительно из музыки и танца. Идея прекрасная сама по себе, хотя далеко не оригинальная – любая балетная постановка, как классическая, так и современная, способна рассказать на сцене историю без слов, была бы в ней драматургия.

В спектакле роскошный музыкальный ряд, иллюстрирующий почти весь 20-й век – с 20-х до 80-х годов. И эта составляющая – уже половина успеха постановки. Действие в ней происходит на танцплощадке, сменяются поколения, а с ними – музыка и танцы, видоизменяется манера общения и способы ухаживания, ярких красок всему этому добавляет мода, как нельзя лучше отражающая суть времени. Сверкающим калейдоскопом перед глазами шествует вся советская эпоха: нэпманские 20-е, стахановские 30-е, грозные 40-е, кропотливые 50-е, пижонские 60-е, застойные 70-е, надрывные 80-е… Было очень любопытно наблюдать, как разные поколения зрителей, присутствовавших на премьере, откликались на разные десятилетия, проходившие перед нами на сцене. Именно музыка обеспечила прямое попадание в сердца. Впрочем, и с танцами труппа театра не подкачала. Все многоплановые, иногда даже акробатические, танцевальные номера, которые поставила московский хореограф Татьяна Борисова, нашим артистам, безусловно, удались.

Тем не менее, ровным и складным этот спектакль назвать нельзя. На взгляд зрителя привередливого далеко не все эпохи вышли что называется аутентичными. И речь здесь не только о музыкальной или танцевальной составляющей, а о цельном портрете того ли иного времени. Сумбурные, пышные и слишком разнообразные 20-е можно, наверное, простить за сроком давности, тем более, что за ними следуют довольно грамотно, хоть и совершенно прозрачно, выстроенные 30-е – с гимнастическими этюдами, простотой и воодушевлением молодых советских гимнов и очаровательными мизансценами на первых, собственно, эталонных и уже почти хрестоматийных, танцплощадках.

40-е, разумеется, военные, серые и скупо освещенные, под голос Левитана (спасибо, что нашелся другой текст, а не уже всеми и всюду использованный «сегодня в 4 часа утра…»), вышли бы вполне гармоничными, если бы не совершенно неожиданный украинский плач. Песня интонационно обстановке соответствует, но вызывает некоторый диссонанс, особенно если учесть, что больше ничего украинского до конца спектакля не появится. А вот в 50-х и 60-х уже происходит основательная путаница – и костюмы не у всех «по сезону», и событий как-то много разных, неясно, почему все это происходит именно сейчас, а не в другом временном отрезке, и штампы, которые нет-нет, а все же лезут в глаза.

Очень смутила явная спекуляция на одесской теме. Понятно, что тренд сейчас такой (в Москве особенно), ну, любят наши гости одесскую речь и всё, так или иначе, с нашим городом связанное. Но три реверанса в сторону Одессы подряд – это перебор. Выпускной вечер завершился почему-то исполнением «Есть город, который я вижу во сне…», а рассвет, кроме сигналов точного времени, украсили часы на Думской с нашим замечательным гимном. И буквально через каких-то пару минут со сцены уже звучало «На морском песочке я Марусю встретил» — разумеется, в оригинале. Что это, как не заигрывание с публикой?
Откровенно неясна идея нарезать на цитаты и изложить таким образом краткое содержание «Свадьбы в Малиновке». Получилась длинная и совершенно нелогичная пауза – вообще логики повествования всему спектаклю сильно недостает.

Кое-как перебравшись в 70-е, постановка снова приобретает некоторую стройность. Эпизод с ВИА перед суровыми цензорами с красными папками вышел славным. И противостояние двух разных музыкальных направлений (читай – идеологий) в одном культурном пространстве тоже получилось. Узаконенные партией и комсомолом вокально-инструментальные коллективы на одной сцене с неформальной «Машиной времени» дали возможность почувствовать эпоху. И завершение этого временного отрезка – отличная находка: человек с транзистором, а оттуда – Высоцкий. Вот это было по-настоящему!

80-е годы тоже показались вполне аутентичными – брейк-данс, металлисты, «Ласковый май»… И впору было закончить этим дядькой, вытащившим на барахолку патефон, из которого зазвучали уже далекие 20-е… Но жирную точку постановщик почему-то решила поставить иначе – оптимистичной и целиком советской танцевальной композицией. И мысль, которая вроде бы появилась, снова ушла.

Многим, наверняка, вспомнится по аналогии замечательная картина Этторе Сколы «Бал», которая, кстати, и стала для Татьяны Борисовой источником вдохновения. Но, может быть, для чистоты эксперимента все же стоило максимально от него абстрагироваться? Опасность любого римейка в его сравнении с оригиналом, которому новейшая версия частенько проигрывает.
Но зрителям «О любви… без слов» понравится, и на него будут ходить. Мы часто используем не к месту слово «ностальгия», которое означает не тоску-печаль в принципе, а исключительно тоску по родине. Но в данном случае именно это слово и будет уместным, у зрителей спектакль вызывает совершенно определенную эмоциональную реакцию – тоску по прежней, для всех общей, советской родине. И это, конечно, обеспечивает постановке, несмотря на явные смысловые нестыковки, безусловный зрительский успех.

Что же до любви, заявленной в названии – то ее, в общем-то, и не было, ну, если не считать неожиданно промелькнувшей где-то в промежутке между 60-ми и 70-ми свадьбы. Спектакль получился таким своего рода попурри на тему ретро – милым, легким, но, к сожалению, поверхностным. Очень хочется надеяться, что режиссер и драматургия в следующем сезоне все же в этой постановке появятся – уж очень она, судя по энтузиазму и отличной работе артистов, пришлась им по душе.

20.06.2013

За фото спасибо Олегу Владимрскому.